2014 год стал переломным для миллионов людей на Востоке Украины.
Разлом прошел по жизням людей. По данным ООН, лишь за первый год военного конфликта на востоке Украины число беженцев составило более 1 228 000, из них около 155 000 — дети.
Отправной точкой и основой сборника стала повесть моей подруги и землячки Лены Улановской "Город, где цвели абрикосы". При составлении я решила придерживаться некой условной хронологии — жизнь ДО войны, ВОЙНА, … а где же условное ПОСЛЕ войны?
Литературный сборник произведений авторов — выходцев из прекратилась, но жизнь продолжается. И все авторы по-разному выстроили свою жизнь — кто-то смог буквально родить себя заново, создавая новую жизнь и профессиональную карьеру.
Особняком стоит история создания документального фильма, снятого журналисткой Нелли Муминовой о семье беженцев из Донецкой области.
Очерк-репортаж молодого журналиста Никиты Май напоминает "Сталкер" Андрея Тарковского в сочетании с лучшими советскими военными триллерами. А закончить сборник я решила сказками, сочинёнными моим давнишним Луганским знакомым Сергеем Мочаловым. Сказки были написаны в 2014 году, на украинском языке, я попросила Сергея сделать авторский перевод на русский язык, и перевод получился великолепный — с сохранением национального колорита и народных традиций (перевод сделан в соавторстве с Евгенией Ткачёвой).
Литературный Сборник "Донбасский Разлом" — Алёна Пиронко
Я родом из Донбасса.
И совершенно неважно, что родилась я на Урале, а в моих генах течет смесь русской и болгарской крови, и ни капли украинской или казацкой. После окончания Свердловской государственной консерватории мои родители получили распределение на работу в Нижний Тагил, но, когда, спустя несколько месяцев, услышали вердикт врачей о том, что новорожденную постоянно болеющую девочку спасет только переезд из промышленного Нижнего Тагила куда-нибудь южнее, попросили распределения в развивающийся Донбасс.
Так Луганск, несколько раз переименованный в Ворошиловград и обратно, в 1962 году стал моей спасительной малой родиной.
Я с детства привыкла к тому, что русский язык там звучал иначе, а на телевидении было два равноправных телеканала — русский и украинский. Мы учили украинский язык и литературу — почти так же глубоко, как учили русский. Мы пели русские и украинские песни, танцевали русские и украинские народные танцы — мы были богаты двумя братскими культурами, даже не осознавая этого. Мой отец, этнический болгарин, выучил украинский язык, чтобы пополнять репертуар хора, которым он руководил, своими песнями на стихи украинских поэтов.
Я уехала из Луганска очень давно — задолго до начала "перестройки", но всегда, вплоть до 2014 года, считала Донбасс своей родиной, оставаясь на связи с бывшими соседями, друзьями, одноклассниками и однокурсниками. Тем более, что там, на хорошо известном всем местным жителям кладбище "Острая Могила" в 1992 году был похоронен мой отец.